Клац-клац.
Зубы проходились между редкими седыми волосками старой кошки, Зарянка старательно избавляла старейшину от блох.
Нет, конечно, она не считала это занятие достойным воинов, но оно было неотъемлемой частью на пути к всеобщему признанию, а посему следовало сжать зубы и терпеть. Благо, это занятие явление было временным, и…
Старая кошка дернулась – видимо, все же какая-то глупая блоха укусила её за бок. От неожиданности Зарянка прикусила кожу старейшины, но поспешно разжала зубы, сама испугавшись своей оплошности.
- Мышеголовая дура! – взвыла старуха, а Зарянка мгновенно ощетинилась.
- Нечего было дергаться! – отрезала она, отодвигаясь от кошки на несколько шагов.
Старуха смотрела на палевую кошечку безумными глазами, на её лице стоял оскал и злость, а Зарянка, словно взбешенная львица, уже готова была защищать себя и свое право ошибаться. Она ожидала ругани, истерик, разборок с наставником и глашатаем, если не с самой предводительницей.
Но бурной реакции не последовало.
Старуха только выплюнула ядовито:
- Мне стоит быть терпеливее. Ты всего лишь грязнокровный выродок.
Слова кошки оглушили Зарянку, словно прилетевшая в затылок шишка. Несколько секунд кошке потребовалось на то, чтобы осознать смысл сказанного старейшиной.
Глаза палевой расширились от удивления, шерсть на загривке была вздыблена, уши стояли торчком, и только хвост едва заметно подрагивал, выдавая растерянность и раздраженность.
- Солнце тебе голову напекло, - зашипела Зарянка наконец, стараясь вложить в слова как можно больше горечи. – Сходи к Сиреневой.
И, резко развернувшись, выскочила из палатки старейшин.
«Что же это я? Она просто больная, старая кошка, она спутала меня с кем-то из своего прошлого, она ничего не понимает…»
Но внезапно стены лагеря начали давить на кошку со всех сторон, ей все труднее и труднее было дышать.
- Эй, Зарянка! – окликнул её чей-то знакомый голос. Кошка увидела еще одного оруженосца, друга по палатке.
- Мы идем охотиться, Созведие разрешила взять тебя с нами, ты пойдешь?
Зарянка сглотнула, собираясь с силами и с ужасом понимая, что лапы трусятся непонятно по какой причине, а все тело охватила слабость.
- Нет, я плохо себя чувствую, схожу к целительнице, - ответила ученица, стараясь придать голосу как можно больше бодрости и веселья. – Но завтра я словлю в два раза больше дичи, чем ты!
Выждав, пока товарищ отойдет, Зарянка ринулась в палатку оруженосцев, где, благо, было пусто. Забившись в самый дальний угол, кошка свернулась комочком, уткнув нос в лапы.
«Почему она сказала это? Это не имеет ко мне отношения… Я коренная речная кошка!»
Но что-то подсказывало ученице, что это не так. То ли какое-то воспоминания, то ли старые сны, похожие на обрывки мыслей… Что-то внушало ей беспокойство, что-то заставляло верить словам старухи.
«Я слишком мнительна… Я просто очень мнительна!»
Твердила себе палевая, стараясь уговорить себя.
И вдруг ей захотелось поделиться с кем-то своими чувствами. Лягушонок? Он слишком эмоциональный, его не стоит беспокоить… Наставник? Не поймут…
Зарянка почувствовала себя ужасно одинокой, никому не нужной, словно это не одна старейшина, а все племя твердило грязную фразу.

Шорох привлек внимание Зарянки. Палевая кошечка повернула ухо в сторону шума, вдохнула запах, узнавая Лягушонка. С о смешанным чувствам она поняла, что не уверена, хочет ли видеть его сейчас. С одной стороны - кто, если не он?
А с другой... Ученица была не уверена, что хоть кто-то может развеять её сомнения и страхи. Даже родной брат.
Котик тут же оказался рядом, и Зарянка почувствовала его мягкое прикосновение, которое тут же ужалила её, как ядовитая змея.
Палевая взвилась, гневно сверкая зелеными. Прежде никогда её гнев не был направлен на родного брата, но сейчас под сомнение было поставлено все, во что она верила и на что рассчитывала.
- Что меня беспокоит?! Что беспокоит?! - зарычала кошка, вздыбив шерсть на загривке. - То, что многие племенные коты смотрят на нас, как на чужаков!
Слова вырвались сами собой, будто бы не одна старейшина сказала ей грубую фразу, а все коты так или иначе хоть каким-то образом, но дали кошке понять, что она и её брат - грязнокровные выродки.
- Потому что коты родного племени позволяют себе говорить... говорить... это...
голос у кошки сорвался, перешел в хрип и затих. Зарянка снова опустила морду, горестно втянув голову, но уже через секунду опять уставилась на брата.
- А почему многие оруженосцы относятся к тебе... Плохо?
Кончик хвоста Зарянки подрагивал, ученица ждала ответа, не сводя взгляда с Лягушонка.

Лягушенок не оттолкнул её, не решил сбежать или ответить злостью на злость. И потому Зарянка сдалась: зарылась носом в мягкую шерсть котика, закрыла глаза, вдыхая родной запах.. Кто помог помочь ей, кроме родного брата?
Он не знал, как утешить её, это было видно по расстеряному взгляду Лягушонка, но сам факт того, что он хотел это сделать помогал Зарянке.
Чуть успокоившись, кошечка выпрямилась, пару раз лизнула палевую шерстку на боку, и заговорила уже куда спокойнее и рассудительнее.
- Может ты и прав, но когда-то же это произошло впервые? Почему?
Слова старухи все еще казались до невозможности обидными, но отнюдь теперь не ужасными и смертельными. Сердце забилось ровнее - наверняка она теперь сможет пережить даже если окажется, что слова глупой кошки- правда.
"Но это не может быть правдой... Мы чистокровные речные коты, никто не смеет упрекнуть нас в недостаточной верности собственному племени, или еще того хуже - в предательстве".
Но от чего-то подобные размышления не успокаивали Зарянку, оставляя ей беспокойство и страх, который, наверное, ничто не могло усмирить или как-то сгладить.
Другой кот махнул бы лапой - сказали и сказали, главное что воинский закон блюдешь и мысли плохие не думаешь...
- Что мы знаем о родителях, Лягушонок? Ты помнишь мать? А отца?

Странное чувство с головой захлестнуло кошку. Ей хотелось верить словам брата, считать их единственно правильными, верными и нужными.
Но внутри что-то не могло принять этот путь - путь слепой веры в лучшее. Ей нужно было знать наверняка, нужно было точное подтверждение своих снов.
Внутренняя буря чуть улеглась, заставляя Зарянку уже лучше себя контролировать. Больше бросаться на Лягушонка не хотелось, и потому кошка заставляла говорить себя спокойно и рассудительно.
- А откуда они вообще это взяли? - спросила кошка опять, чуть прищурившись и глядя на брата светло-зелеными глазами.
- Неужели кому-то из наших соплеменников просто так взбрело в голову упрекать нас в нечистокровности? Просто так, от нечего делать?
Палевая не сводила взгляда с котика, пытаясь найти ответы на интересующие её вопросы. Кто может знать точно? Кто сумеет дать ответ на вопросы, которые задают оруженосцы?
С нетерпением я переступила с лапки на лапку.
Беспокойство прочно поселилось во мне, не давая успокоиться и расслабиться.
"Кто мы такие? Что мы знаем о себе?"
Мир перевернулся с ног на голову. Я сомневалась уже во всем.